В этом мире никто не бедствует. Все сыты. Все привезли с собой дорогой багаж — и застряли в нём. Потому что вместе с вещами они привезли шаблоны, страхи и нежелание меняться. В «Белом лотосе» не существует драмы в привычном смысле. Всё слишком плавно, слишком выверено, слишком вежливо. Но именно это — и есть трагедия. Невидимая. Леденящая. Потому что за вежливостью скрыта пустота. За улыбкой — безразличие. За парой фраз у бассейна — полная невозможность сказать что-то настоящее.

Персонажи не злые. Они — оторванные. От себя. От других. От реальности. Их жизнь — это сервис, их реакции — скрипт. И когда появляется что-то, что выходит за границы — неловкость, боль, честность — они не умеют с этим справиться. Не потому что не хотят. А потому что разучились. «Белый лотос» не разрушает их. Он показывает, что разрушать уже нечего. Всё разрушено — самим отказом чувствовать.